Девушка с ароматом жасмина - Катя Саргаева

– Я не знал что ты актриса, – сказал я Полине, когда мы уже собирались уходить.

– Я и не актриса, по крайней мере никогда не играла.

– По тебе не скажешь, – удивился я, – значит это талант от природы.

– У меня много талантов, – с улыбкой отвечала она.

Я хотел пригласить ее выпить кофе, мне жутко не хотелось с ней расставаться, но я побоялся спугнуть ее. Мне не хотелось, что бы она думала, что я к ней подкатываю. Это было не так. Мне было достаточно просто быть рядом с ней, и пить ее волшебную энергию.

Когда я приехал домой, Фиона просматривала эту книгу. Она была не очень довольна.

– А приблизительный сценарий уже написали? – спросила она.

Я держал его в руках, и положил перед ней на стол. Она начала листать его.

– Там мало что отличается от книги, автор настаивает на этом.

Фиона нахмурилась.

– Что не так? – спросил я.

– Они там круглыми сутками трахаются, мне это не нравится.

– Что за ревность? – удивился я, – это не первая моя парная роль, где тоже были интимные сцены.

– Здесь их очень много, и они такие откровенные.

– Ты хочешь, что бы я отказался?

– Нет! Ни за что, работай, а то ты уже пылью покрылся.

– Разве тебе не нравится, что я бываю больше дома, с тобой и детьми? Я делаю это ради тебя.

– Мне кажется, что это не помогает, – грустно сказала Фиона.

– Почему ты раньше молчала? – в растерянности сказал я. – Давай что-то делать, пойдем к семейному психологу, или еще что-нибудь сделаем. Только давай сделаем, и вместе. Неужели ты не хочешь что бы наш брак был лучше?

– Дело не в тебе. Я вижу, что ты стараешься, и очень благодарна тебе за это. Я просто не знаю, чего я сама хочу. Я постоянно вспоминаю кота из Алисы в стране чудес,

– Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?

– А куда ты хочешь попасть? – ответил Кот.

– Мне все равно… – сказала Алиса.

– Тогда все равно, куда и идти, – заметил Кот.

– Я не знаю, куда я иду, я запуталась и тяну тебя за собой.

– Я могу тебе чем-то помочь? Я готов сделать все.

– Я не знаю. Наверно нет.

– Так жить нельзя, – тихо сказал я.

Я сидел на диване, и Фиона забралась ко мне на руки. Я поцеловал ее, и она положила голову ко мне на плечо. Мы сидели обнявшись, физически мы были очень близко друг к другу, но морально нас разделяла пропасть. Мы были так далеки, и чтобы услышать друг друга, нам приходилось кричать. В дом зашла Марго. Она была вся взъерошенная, она каталась на роликах с подругой. Разувшись Марго упала к нам на диван и начала рассказывать как ей это понравилось. Она сбивалась с одного на другое, эмоции переполняли ее.

– Это так круто! Я не знаю, почему я раньше отказывалась! Я ни разу не упала!

– Молодец, крольчонок, – говорил я, гладя ее по голове.

Настроение мое улучшилось, в дом забежал кусочек счастья, Фиона тоже улыбалась, глядя на Марго. Она очень любила наших детей.

– Мам, давай завтра съездим в аквапарк? Пожалуйста!

– Конечно съездим.

Съемки должны были начаться через месяц, все было почти готово. Пока было время, я свозил детей в Диснейленд, Фиона отказалась, сказала, что устроит девичник. А я был рад провести время с детьми. Я заряжался от них как батарейка. К нам присоединилась Ирен. Дети любили ее.

– Мне кажется, ты неправильно строишь свои мысли в голове, – говорила она, – посмотри на себя, ты гонишься за чужими эмоциями, за чужим счастьем. А где твое собственное? Ты и на Полину эту запал, потому что в ней эмоций на десятерых. Ты стал вампиром, притом, что твоей собственной энергии предостаточно. Куда все делось? Что с тобой стало?

– Мне сорок один год, я старею! – шутил я.

– Возраст тут не причем. Ты закрылся от жизни.

– Откуда тебе знать, ты моложе мня на десять лет. Доживи сначала до моих лет, – так же с улыбкой говорил я. Но я понимал, что она права.

– Фиона тонет и тянет тебя за собой.

– Она не дает мне ей помочь, а сам я не знаю как. Я ходил к психологу, он сказал мне, что она сама должна захотеть жить лучше, никто не сможет ее заставить. У нас не все так плохо, в общем даже хорошо, поэтому она не двигается вперед. Психолог посоветовал сделать ее жизнь хуже. Звучит конечно странно. Но я понимаю смысл. Ей нужен волшебный пендаль. Но я чувствую себя обязанным ей, она бросила карьеру ради семьи. Я знаю, что неправильно так думать, но я думаю. И делать ее жизнь еще хуже мне просто совесть не позволяет. Мне кажется, что я уже все перепробовал. Я не знаю, что будет дальше, когда начнутся съемки дома я буду гораздо реже. Может это и будет пендалем, не знаю.

– То есть ты не живешь из-за чувства вины за то, что она бросила сцену? – удивленно спросила Ирен, – она пожертвовала карьерой, а ты должен жертвовать своей жизнью??

– Я бы сказал другими словами, но смысла это не изменит.

– Что это вообще за бред? Почему в твоем видении люди всегда должны чем-то жертвовать?

– Это наверно прозвучит страшно, но пока Фиона была счастлива, мы оба были счастливы. Теперь, раз она не испытывает радости к жизни, я тоже не могу ее испытывать, потому что это будет предательством с моей стороны.

– Господи, дайте мне кто-нибудь ружье, я застрелю этого придурка! Ты хоть сам слышишь, что ты вообще несешь?!

– Да. И когда говоришь это вслух, понимаешь всю абсурдность ситуации.

– Ты не можешь нести ответственность за выбор Фионы. Это глупо. Ты не бросаешь ее, напротив, ты делаешь все, что бы наладить вашу жизнь, но она отказывается от помощи. Это очень эгоистично с ее стороны, она же видит, что ты задыхаешься рядом с ней, но все равно держит тебя.

– Мне кажется ты преувеличиваешь. У нас не все так плохо. Мы не ругаемся, мы поддерживаем друг друга, воспитываем детей, у нас замечательные дети, они нас обоих любят. Мы занимаемся сексом, в конце концов, и даже получаем от этого удовольствие. Я не могу сказать, что мы несчастны. Но мы и не счастливы. Я думаю, так живет восемьдесят процентов населения всей планеты.

– Так может жить хоть все население планеты. Только ответь на вопрос, ты хотел бы видеть Фиону, такой как эта Полина?

– Это было бы идеально.

– Это говорит о том, что ты хочешь быть счастливым. Мне кажется, что ты уже просто забыл, что это такое, быть действительно счастливым, поэтому и не стремишься к счастью. Ты забыл, какой у него вкус. Но эта Полина всколыхнула в тебе это чувство, и ты побежал за ним как наркоман. Ты противоречишь сам себе. Ты сам сказал, тебе сорок один год, не успеешь оглянуться, как будешь подводить итоги своей жизни, и непременно будешь сожалеть. – Ирен обняла меня. – Я люблю тебя, ты мой друг, и я очень хочу что бы ты был счастлив. Жизнь без счастья не имеет смысла.

3

Было первое общее собрание, мы обсуждали персонажей, их характеры и в чем они их проявляли. Полина задерживалась и мы начали без нее.

– Ей это не понравится, – сказал режиссер от английского канала, – но мы не можем ее ждать.

Пошли бурные обсуждения и споры. В их разгар вошла Полина, и тихо села на пустой стул. Она пыталась понять, о чем спор. По выражению ее лица я увидел, что она уловила суть разговора. Лицо у нее становилось жестче. Я никогда не видел ее с таким выражением лица, и мне было интересно наблюдать за ней. Я сидел молча, я не участвовал в споре, мне хватало дипломатичности дождаться, когда все выпустят пар, и только тогда высказать свое мнение. Лицо Полины становилось все темнее и темнее. Мне было интересно посмотреть на бурю. А умеет ли она вообще создавать бурю? Должна бы, она владела рестораном, вероятно должна была уметь управлять людьми.

– Нет, ты не понимаешь, – спорила одна актриса с другой, – Ингрит хочет помочь Марии, она хочет как лучше, это не зависть.

– Нет, Ингрит завидует Марии, – вмешалась в спор Полина.

– Нет же, это не зависть, она так проявляет дружеское отношение, – не унималась актриса, что играла Ингрит.

Тут Полина встала со стула. Да! Будет буря! Где моя камера?

– Ты будешь МНЕ рассказывать, что чувствует Ингрит??! – закричала Полина. – Никто не знает каждого персонажа лучше, чем я! Потому что Я их придумала!

Актриса, что играла Ингрит, хотела что-то возразить, но Полина осекла ее жестом.

– Если ты прямо сейчас не заткнешься, если все вы сейчас не заткнетесь, я разорву контакт и сегодня же уеду домой!

В зале, наконец, повисла тишина.

– А она может? – кто-то тихо спросил продюсера.

– Может, – ответил тот, – договор это предусматривает, так что лучше бы всем и правда заткнуться, если мы хотим снять этот сериал.

– Меня достало то, что все пытаются рассказать мне, что и как должно быть в книге, которую написала я! – продолжала кричать Полина. – Я сразу сказала, что отходить от книги мы не будем. Вы согласились, – кричала она уже на режиссеров и сценаристов, – но, не смотря на это, все целый год пытались подсунуть мне свои мысли. Вам нравится другая книга? Так напишите ее и снимайте по ней что хотите! Это была последняя капля. Если еще раз хоть кто-нибудь начнет рассказывать мне о моей же книге, договор будет расторгнут!